Маленькие труженики гор » Свирепая расправа

Для того чтобы попасть в верховья ущелья, нужно перебраться на солнечный склон и пройти по его хребетику. Здесь тянется едва заметная тропинка, которой больше пользуются косули, чем человек.

Сверху совсем крошечными кажутся две палатки нашего бивака и как точечки — люди. Отсюда на горизонте видны угрюмые скалистые вершины, покрытые ледниками, пониже их — каменистые осыпи, чахлая, едва приметная зелень, перемежающаяся с серыми камнями, потом отдельные кустики арчи и редкие, почти темно-синие столбики ели, забравшиеся выше всех к горному северу. Книзу елочки становятся чаще, а там по склону уже растет густой еловый лес.

Здесь, на хребетике, особенно хорошо ощущаются два разных мира. Один, на южном склоне, солнечный, степной, другой, на северном склоне, тенистый, лесной. На солнечном склоне растут травы, все усеяно цветами, стрекочут кобылки, звенят мухи-жужжалы. Теневой склон — в строгих высоких елях, раскидистой рябине и козьей иве. И другие насекомые здесь, чуждые солнечной стороне: крутятся грузные рогохвосты, от пня к пню перелетают изящные наездники-риссы, над сырой травой реют комары-долгоножки. Так и существуют рядом эти два мира, разделенные едва заметной тропинкой, по которой ходят косули.

На солнечной стороне хребетика, недалеко от того места, где он смыкается с высокими склонами основного хребта, пониже тропинки вьются какие-то насекомые и сверкают на солнце прозрачными крыльями. Их очень много, целые рои. Стоит спуститься вниз по крутому склону, чтобы узнать, кто это. Взмах сачком — и сквозь марлю видно, как несколько темных комочков бьются, пытаясь вырваться из плена.

Если бы сегодня утром, когда я отправился в поход по горам, мне сказали, что я увижу крылатых муравьев и не узнаю их сразу, я посчитал бы это шуткой. Но в сачке были самые настоящие черные, с большими крыльями самцы красного-левого муравья. Теперь я уже вижу, как по всему солнечному склону у хребетика мечутся крылатые муравьи. Они беспорядочно носятся во все стороны, садятся на кустики, верхушки трав, облепили и меня со всех сторон, многие падают в траву. Там на травинках, быстро перебирая ногами, ползают красноголовые самки, и около каждой из них — кучка черных кавалеров. Так вот куда вы слетелись со всех муравейников обширного ущелья!

Внимательно разглядываю один из копошащихся клубков и вижу совершенно невероятное. Раскрыв челюсти, самка хватает за тонкую перемычку, соединяющую грудь с брюшком, своего супруга и пытается ее перекусить. Самец извивается, старается избежать свирепой расправы. Защищаться другим путем он и не пытается, да и главное оружие муравьев — челюсти — у самца едва развиты и ни на что не пригодны. Еще усилие — и свирепая расправа совершена, брюшка откушено, повисает книзу и через несколько секунд падает на землю. Несуразный, без брюшка, самец поднимается в воздух и уносится вдаль. И таких покалеченных самцов, я теперь вижу, немало летает в воздухе, сидит на траве и моей одежде. В копошащемся клубке место неудачника занимает другой, и его постигает та же участь. Кто бы мог предполагать о существовании такой особенности биологии красноголового муравья, обитателя гор Тянь-Шаня!

Оплодотворенная самка впоследствии или сама основывает новый муравейник, или попадает в старый. Дальнейшая ее судьба довольно однообразна: всю жизнь, один-два десятка лет, ее холят и кормят рабочие, и она, никуда не отлучаясь, откладывает яйца. С течением времени становится матерью многочисленной семьи. Впрочем, в муравейнике нередко бывает по нескольку таких яйцекладущих самок.

В наблюдениях быстро течет время. Солнце заходит за снежные вершины гор, оттуда начинает тянуть прохладный верховой ветер, и я вижу, как из травы одна за другой поднимаются в воздух отяжелевшие оплодотворенные самки и, трепеща крыльями, медленно плывут вниз, к синим еловым лесам и зеленым полянкам. Крылатые самцы прекращают беспорядочный полет и гроздьями повисают на растениях.

 Formica truncorum