День муравья » 180. ЦЕЛЬ БЛИЗКА

Вокруг шум, запахи и тепло. Здесь есть живые Пальцы, это несомненно.

103— й приближается к зоне шумов и вибраций, стараясь не затеряться в зарослях толстого красного ковра. Его дорога усеяна мягкими препятствиями. На полу в беспорядке валяется разноцветная одежда.

Последний крестоносец ползет по пиджаку и брюкам Жака Мелье, дальше его путь лежит через черный шелковый костюм, он ползет вперед по рубашке комиссара, дальше он то поднимается, то спускается, как по американским горкам по бюстгальтеру Летиции Уэллс. Зона турбулентности приближается.

Перед ним вязаное полотнище покрывала, он поднимается по нему. Чем выше он поднимается, тем сильнее тряска. Запахи Пальцев, тепло Пальцев, звуки Пальцев, они где-то здесь, это точно. Наконец он их увидел. Он вскрывает свой кокон бабочки и вынимает оттуда бесценный груз. Миссия Меркурий приближается к концу. Он карабкается на самую высокую точку кровати. Будь что будет.

Летиция Уэллс лежала, ее сиреневые глаза были закрыты, она ощущала, как энергия Ян ее партнера сливается с ее собственной энергией Инь. Их сплетенные тела синхронно двигались. Летиция приоткрыла глаза — и вздрогнула. Практически перед ее носом стоял муравей и держал между мандибулами маленькую сложенную бумажку!

Зрелище могло удивить кого угодно. Она замерла, потом высвободилась и приподнялась.

Жака Мелье такая резкая перемена озадачила.

— Что случилось?

— На кровати муравей!

— Наверное, он сбежал из твоего террариума. На сегодня довольно муравьев, прогони его и начнем с того места, где остановились!

— Нет, подожди, он не такой, как все. В нем что-то необычное.

— Это что, робот Артура Рамиреза?

— Нет, это живой муравей. Ты мне можешь не поверить, но у него в мандибулах сложенная бумажка, кажется, он хочет нам ее отдать!

Комиссар был недоволен, но решил проверить информацию. Он и в самом деле увидел муравья с кусочком сложенной бумаги.

103— й видит перед собой множество Пальцев. Обычно пальцевидное животное разделяется на два стада по пять Пальцев. Но это, наверное, высшее животное: оно толще и у него не два, а четыре стада по пять Пальцев. Итого двадцать Пальцев, растущих от корневой розовой структуры.

103— й приближается и кончиками мандибул протягивает письмо, пытаясь не поддаваться страху, который ему внушают эти непомерные существа.

В памяти всплывает эпизод битвы с Пальцами в лесу, и ему очень хочется удрать со всех лапок. Но было бы слишком глупо сдаться, когда практически достиг цели.

— Давай посмотрим, что он держит между мандибулами.

Жак Мелье очень осторожно протянул руку к муравью. При этом прошипел:

— А ты уверена, что он не укусит меня или не брызнет на меня муравьиной кислотой?

— Уж не хочешь ли ты сказать, что боишься маленького муравья? — прошептала Летиция ему на ухо.

Пальцы приближаются, и муравья пронизывает страх. 103-й вспоминает уроки, которые в детстве ему преподали в Бел-о-кане. Стоя перед хищником надо забыть, что он сильней тебя. Надо думать о чем-нибудь другом. Сохранять спокойствие. Хищник как всегда ожидает, что от него побегут и это бегство определит его дальнейшее поведение. Но если вы с невозмутимым видом останетесь на месте и не выкажете страха, он придет в замешательство.

Пять Пальцев неумолимо приближаются к нему.

Кажется, они не пришли в замешательство.

— Главное, не спугни его! Не торопись, помедленней, иначе он убежит.

— Думаю, он не двигается потому, что хочет подпустить меня поближе и куснуть.

Рука медленно, но непрерывно продолжала движение.

Пальцы приближаются, они выглядят спокойными. Ни малейшего признака враждебности. Осторожно. Возможно, это ловушка. Но 103-й дает себе клятву не убегать.

Не бояться. Не бояться. Не бояться, — твердит он себе. — Я пришел издалека ради встречи с ними, и вот теперь, когда они здесь, единственное мое желание — дать деру со всех шести лапок! Мужайся, 103-й, ты уже сталкивался с ними и до сих пор жив.

Но так непросто смотреть, как на вас надвигаются пять розовых шаров, которые в десятки раз больше вас, и при этом заставлять себя не шевелиться.

— Осторожно, осторожно, ты же видишь, ему страшно: его усики дрожат.

— Не мешай, он начинает привыкать к плавному движению моей руки. Животные не боятся медленных и монотонных явлений. Понемногу, понемногу, понемногу.

Это инстинкт. Как только Пальцы оказываются ближе, чем в двадцати шагах, 103-му хочется широко раскрыть мандибулы и атаковать. Но в его мандибулах сложенная бумага. Рот занят, и он не может даже укусить. Он вытягивает вперед кончики усиков.

В его голове сумбур. Все три его мозга спорят, и каждый из них хочет навязать свое мнение:

— Бежим!

— Без паники. Мы же не зря проделали такое далекое путешествие.

— Нас раздавят!

— Пальцы все равно близко, мы не успеем сбежать!

— Остановись, он умирает от страха, — велела Летиция Уэллс.

Рука остановилась. Муравей отступил на три шага и замер.

— Видишь, ему становится совсем страшно, когда я останавливаюсь.

103— й надеется на передышку, но Пальцы опять продвигаются. Если он ничего не сделает, то через несколько секунд они коснутся его! 103-й уже видел, что происходит от щелчка Пальцев. Ему известны две реакции на неизвестное: действовать или терпеть. Терпеть он не хочет, поэтому действует!

Прекрасно: муравей вскарабкался ему на руку! Жак Мелье доволен. Но муравей несется вперед, прыгает с его руки, как с трамплина, и вот он уже поднимается по плечу Летиции Уэллс.

103— й осторожно идет вперед. Тут пахнет лучше, чем на другом Пальце. Он неторопливо анализирует все, что видит и чувствует. Если он выберется отсюда, то потом занесет информацию в зоологический феромон о Пальцах. Находиться на Пальце весьма любопытно. Плоская розоватая поверхность исполосована желобками, через одинаковые интервалы расположены маленькие колодцы, наполненные терпким потом.

103— й делает несколько шагов по белому закруглению плеча Летиции Уэллс. Она не шевелится, боясь раздавить муравья. Насекомое поднимается по шее, ему приятно ступать по шелковистой структуре. Он ползет по губам, опираясь всем своим весом на темно-розовые подушечки. На мгновение теряется в гроте правой ноздри, а Летиция изо всех сил старается не чихнуть.

Он выползает из носа и склоняется над левым глазом. Глаз влажный и подвижный. Посреди океана цвета слоновой кости стоит сиреневый островок. Он не идет туда, боясь, что прилипнут лапки. Правильное решение, большая мембрана с черной щеточкой на краю опускается на глаз.

103— й продолжает путь по шее, потом скользит между грудями. Смотри-ка, он спотыкается о родинки. Потом, очарованный нежной тканью грудей, он идет покорять сосок с розовой изменчивой вершиной. Он останавливается наверху и делает несколько заметок. Он понимает, что находится на Пальце и что этот Палец разрешает ходить по себе. Жители Жю-ли-кана были правы. Эти Пальцы и вправду не агрессивны. С кончика груди открывается широкий обзор на другую грудь и долину живота.

Он спускается и любуется этой светлой, теплой и мягкой поверхностью.

— Не шевелись, он приближается к пупку.

— Рада бы, но мне щекотно.

103— й падает в колодец пупка, вылезает, сбегает по длинным бедрам, поднимается на колено, потом спускается на лодыжку и снова начинает подниматься уже с внутренней стороны ноги.

Там он видит пять маленьких Пальцев, тучных и малоподвижных, их кончики покрашены в красный цвет. Он поднимается по ноге. Спринт по икрам, скольжение по белой и гладкой коже. Он скачет по этой теплой розовой пустыне из нежной кожи.