Муравьи » 4. КОНЕЦ ДОРОГИ

Шли-пу-кан первая бросает феромон. Что удалось выяснить? Это термиты? № 103683 рассказывает о том, что пересек восточную реку и посетил Город термитов, о том, что этот Город уничтожен и выживших нет. Ну и кто же за всем этим стоит? Истинные виновники всех этих необъяснимых событий, считает воин, Стражи восточного края света. Существа настолько странные, что их не видишь и не чувствуешь. Они неожиданно обрушиваются с неба и убивают всех!

Шли-пу-ни внимательно слушает. Остается, однако, непонятная деталь, — добавляет № 103683, — как Стражи края света могут использовать солдат с запахом скальных камней?

У Шли-пу-ни есть соображения на этот счет. Она рассказывает о том, что солдаты со скальным запахом — не шпионы и не наемники, что они представляют собой тайные силы, следящие за уровнем стресса в организме Города. Они подавляют любую информацию, способную встревожить Город… Она говорит о том, как эти убийцы казнили № 327 и как они пытались уничтожить ее саму.

А запасы пищи под скалой? А коридор в гранитном утесе?

На это у Шли-пу-ни ответа нет. Она как раз послала разведчиков, которые попытаются разрешить эту двойную загадку.

Молодая королева предлагает своему другу осмотреть Город. По дороге она объясняет ему, какие великолепные возможности открывает им вода. Восточная река, например, всегда воспринималась как угроза жизни, но это всего лишь вода, королева упала в нее и ничего с ней не случилось. Может быть, однажды мы спустимся по этой реке на плотах из листьев и откроем северный край мира… Шли-пу-ни воодушевляется: Стражи северного края мира, конечно, тоже существуют, можно будет столкнуть их со Стражами восточного края земли.

№ 103683 замечает, что Шли-пу-ни переполнена отважными планами. Не все они осуществимы, но то, что уже сделано, впечатляет: никогда солдат не видел такие обширные грибницы и хлева, не встречал плотов, плывущих по подземным каналам… Но что его удивляет больше всего, так это последний феромон королевы.

Она утверждает, что если послы не вернутся через пятнадцать дней, то она объявит войну Бел-о-кану. Она считает, что ее родной Город отстал от жизни. Само то, что существуют воины со скальным запахом, показывает, что Город оторвался от реальности. Это Город — трус, подобный улитке. Когда-то он был передовым, но теперь его обогнали другие. Нужна смена. Здесь, в Шли-пу-кане, прогресс муравьев идет гораздо быстрее. Шли-пу-ни считает, что если она встанет во главе Федерации, та будет развиваться быстрее. Замыслы королевы станут вдвое плодотворнее, когда она будет иметь под началом шестьдесят пять Федеральных Городов. Она уже думает о том, как покорить водные источники и создать летучий легион на жесткокрылых носорогах. № 103683 колеблется. Он хотел вернуться в Бел-о-кан, чтобы рассказать о своей одиссее, но Шлипу-ни просит его отказаться от своего плана.

Бел-о-кан создал армию для того, чтобы «не знать», так не вынуждай его знать то, что он не хочет знать.

Вверху винтовая лестница продолжилась алюминиевыми ступенями. Они не были времен Возрождения! Они вели к белой двери. На ней красовалась еще одна надпись:

Они вознесли меня на небо, и я приблизился к одной стене, которая была устроена из кристалловых камней и окружена огненным пламенем; и она стала устрашать меня.

И я вошел в огненное пламя, и приблизился к великому дому, который был устроен из кристалловых камней; стены этого дома были подобны наборному полу (паркет или мозаика) из кристалловых камней, и почвою его был кристалл.

Его крыша была подобна пути звезд и молний с огненными херувимами между нею (крышею) и водным небом (Енох 1).

Они толкнули дверь, поднялись по очень крутому коридору. Вдруг земля ушла у них из-под ног — пол раздвинулся! Они падают так долго… что им уже не страшно, у них возникает ощущение полета. Они летят!

Они мягко приземляются в гигантскую сетку с мелкими ячейками, вроде сетки воздушных гимнастов. На четвереньках ползут в темноте. Язон Брагель замечает новую дверь… но уже без кода, просто с ручкой. Он тихо зовет своих товарищей. Потом открывает ее.

Старость: В Африке смерть старика оплакивают гораздо больше, чем смерть новорожденного. У старика был опыт, из которого племя могло извлечь пользу, а новорожденный, еще не поживший, даже не осознает своей смерти.

В Европе оплакивают младенца, так как считают, что он мог бы многое совершить, если бы получил возможность вырасти. На смерть старика, напротив, обращают мало внимания. Старик уже прожил свое.

Эдмон Уэллс.

«Энциклопедия относительного и абсолютного знания»

Помещение залито голубоватым светом. Это храм без икон и статуй.

Огюста вспоминает рассказы профессора Ледюка. Несомненно, гугеноты укрывались здесь, когда преследования становились слишком жестокими. Зал просторный, квадратный, очень красивый, увенчанный широкими сводами из тесаного камня. Единственное его украшение — маленький старинный орган, находящийся в центре. Рядом с органом — аналой, на котором лежит объемистая папка. Стены покрыты надписями, многие из которых, даже на взгляд профана, относятся скорее к черной, чем к белой магии. Ледюк был прав, секты сменяли друг друга в этом подземном убежище. И раньше здесь не было ни движущихся стен, ни загадок, ни ловушек с сетями.

Слышно журчание, как будто где-то течет вода. Они не сразу замечают источник звуков. С правой стороны струится голубоватый свет. Там находится что-то вроде лаборатории, полной компьютеров и пробирок. Все компьютеры включены, это их экраны излучают сияние, озаряющее храм.

— Ну что, вы заинтригованы?

Они переглядываются. Никто из них не произнес ни слова. Под потолком зажигается лампа.

Они оборачиваются. Навстречу им идет Джонатан Уэллс в белом халате. Он вошел через дверь в храм, со стороны лаборатории.

— Здравствуй, бабушка Огюста! Здравствуйте, Язон Брагель! Здравствуйте, Даниель Розенфельд!

Все трое стоят с разинутыми ртами, не в силах вымолвить ни слова. Так он не умер! Он здесь живет! Как здесь можно жить? Они не знают, с какого вопроса начать…

— Добро пожаловать в нашу маленькую общину.

— Где мы?

— Вы в протестантском храме, построенном Жаном Андруэ Дю Серсо в начале семнадцатого века.

Андруэ прославился тем, что построил особняк Сюлли на улице Святого Антуана в Париже, но, по-моему, его истинный шедевр — этот подземный храм. Километры тоннелей из тесаного камня. Вы видели, воздуха достаточно в течение всего пути. Он, должно быть, сделал трубы или сумел использовать воздушные мешки естественных галерей. Как ему это удалось, ума не приложу. И это не все, здесь есть не только воздух, но и вода. Вы, конечно, заметили ручьи, пересекающие некоторые участки тоннеля. Посмотрите, один выходит сюда.

Джонатан показывает источник постоянного журчания, это скульптурный фонтан, находящийся за органом.

— Веками люди укрывались здесь, чтобы спокойно и беспрепятственно заниматься делом, требующим… скажем так, большой сосредоточенности. Об этом убежище мой дядя Эдмон прочел в старинной книге. Он здесь работал.

Джонатан подходит ближе, он весь лучится доброжелательностью, он абсолютно раскован. Огюста буквально ошеломлена.

— Но вы ведь, наверное, очень устали. Идите за мной.

Он толкает дверь, из которой появился чуть раньше, и ведет их в комнату, где стоят углом несколько диванов.

— Люси, — окликает он, — у нас гости!

— Люси? Она с тобой? — радостно восклицает Огюста.

— М-да-а… И сколько же вас здесь? — спрашивает Даниель.

— Пока нас восемнадцать: Люси, Николя, восемь спасателей, инспектор, пять жандармов, Бишлейм и я. Короче, все, кто дал себе труд спуститься. Вы их всех скоро увидите. Извините нас, но в нашей общине сейчас четыре часа утра, и они спят. Вы только меня разбудили своим приходом. Ну и закоптились же вы в коридорах, надо же…