Муравьи » 3. ТРИ ОДИССЕИ

Скелет: Что лучше, иметь скелет внутри или снаружи тела?

Когда скелет снаружи, он образует защитный панцирь. Плоть защищена от внешней опасности, но она становится дряблой и почти текучей. И если какое-то острие, несмотря ни на что, проникает сквозь панцирь, потери невосполнимы.

Когда скелет является твердым и тонким каркасом внутри плоти, та открыта любой агрессии. Раны многочисленны и постоянны. Но именно эта кажущаяся слабость способствует укреплению мускулов и защитных свойств тканей. Плоть эволюционирует.

Я встречал людей, выковавших себе усилием разума «интеллектуальный» панцирь, защищавший их от неприятностей. Они казались более сильными, чем остальные. Они говорили «мне наплевать» и смеялись надо всем. Но если проблеме удавалось пробить покров панциря, производимые ею разрушения были ужасны.

Я встречал людей, страдавших от малейшей неприятности, от малейшей атаки, но разум их от этого не закрывался, они оставались чувствительными ко всему, каждое нападение чему-нибудь их учило.

Эдмон Уэллс.

«Энциклопедия относительного и абсолютного знания»

Рабовладельцы атакуют!

В Шли-пу-кане паника. Изнуренные разведчики распространяют новость по молодому Городу.

Рабовладельцы! Рабовладельцы!

Страшная слава рабовладельцев опередила их. Так же, как некоторые виды муравьев совершенствовались в скотоводстве, накоплении запасов, выведении грибов или в химии, рабовладельцы специализировались только в одном роде деятельности — войне.

Ничего другого они не умеют, зато в этой области достигли совершенства. Само их тело предназначено для войны. Самое мелкое сочленение оканчивается загнутым острием, хитин вдвое толще, чем у рыжих.

Узкая голова в виде безупречно правильного треугольника не боится никаких когтей. Их мандибулы, похожие на вывернутые бивни слонов, подобны двум кривым саблям, которыми они орудуют с устрашающей ловкостью.

Нравы рабовладельцев сформировались в соответствии с их единственной специализацией. Они чуть не вымерли, уничтоженные собственной волей к могуществу. Беспрестанно воюя, эти муравьи разучились строить муравейники, растить малышей и даже… есть. Их мандибулы-сабли, столь эффективные в битве, очень мешают принимать пищу. Однако, при всей своей воинственности, рабовладельцы не глупы. И поскольку они утратили способность работать, чтобы жить, они заставили других работать на них.

Рабовладельцы в основном нападают на маленькие и средние Города черных, белых или желтых муравьев, не обладающих ни жалами, ни железами для выработки кислоты. Сначала они окружают Город. Как только осажденные замечают, что все ушедшие за пределы гнезда рабочие убиты, они решают закрыть входы. Вот тут-то рабовладельцы и бросаются на приступ. Они легко преодолевают сопротивление, проделывают бреши в стенах, сеют панику в коридорах.

Тогда устрашенные рабочие пытаются спасти яйца. Рабовладельцы же только того и ждут. Они просеивают все выходы и заставляют рабочих оставить свой драгоценный груз. Убивают только тех, кто не хочет подчиниться. Просто так у муравьев не убивают.

После сражения рабовладельцы занимают Город и приказывают выжившим рабочим уложить яйца на место и продолжать за ними ухаживать. Когда куколки вылупляются, их обучают обслуживать захватчиков, и, так как они ничего не знают о прошлом, то думают, что подчинение этим большим муравьям — это нормально, справедливо, что только так и должно быть.

Во время набегов рабы прячутся в траве, ожидая, пока хозяева закончат «зачистку» территории. Как только сражение выиграно, они, как маленькие добрые хозяюшки, обустраиваются на месте, соединяют прежние яйца с новыми, обучают пленных и их детей. Таким образом, пока разбойники рыщут в поисках добычи, поколения рабов скрещиваются.

В принципе, для того чтобы обслужить одного захватчика, нужны трое рабов: один для того, чтобы его кормить (он может есть только отрыгиваемую пищу, с ложечки), другой для того, чтобы его мыть (его слюнные железы атрофировались), и третий для того, чтобы освобождать его от экскрементов, которые, в противном случае, скапливаются в латах и разъедают их.

Самое страшное для этих универсальных солдат — это, конечно, быть покинутыми своими слугами. Тогда они впопыхах бросают захваченное гнездо и мчатся завоевывать новый Город. Если они не найдут его до наступления ночи, то могут умереть от холода и голода. Хороша кончина для неустрашимого воина!

Шли-пу-ни слышала много легенд о рабовладельцах. Говорят, что их рабы уже поднимали восстания и что рабы эти, хорошо изучившие своих хозяев, были ненамного слабее их. Рассказывают также, что некоторые рабовладельцы составляют коллекции яиц, чтобы иметь в своем распоряжении все возможные виды.

Она представляет себе зал, наполненный яйцами различных размеров и цветов. И под каждой белой скорлупой… разновидность мирмесеянской культуры, готовая проснуться для того, чтобы обслуживать этих примитивных грубиянов.

Шли-пу-ни отгоняет тягостные мысли. Первым делом надо подумать об отражении атаки. Рабовладельческие орды идут с востока. Разведчики уверяют, что у них от четырехсот до пятисот тысяч солдат. Они форсировали реку, используя тоннель порта Сатэй. И они, кажется, в «плохом настроении», так как были вынуждены бросить переносное жилище из сшитых листьев, чтобы иметь возможность пройти подземным ходом. Значит, у них больше нет укрытия, и, если они не возьмут Шли-пу-кан, то должны будут провести ночь под открытым небом!

Молодая королева пытается рассуждать спокойно: «Если им было так хорошо с переносным сшитым гнездом, то зачем им понадобилось форсировать реку? Вопрос риторический».

Рабовладельцы ненавидят Города ненавистью насколько инстинктивной, настолько и необъяснимой. Каждый Город для них — угроза и вызов. Такова извечная вражда жителей долин и горожан. К тому же рабовладельцы знают, что на этом берегу реки есть сотни муравьиных Городов, один богаче и краше другого. Шли-пу-кан, к сожалению, не готов выдержать подобный натиск. Конечно, вот уже несколько дней в Городе добрый миллион жителей, конечно, на восточной границе высажена стена хищных растений… но этого совершенно недостаточно. Шли-пу-ни знает о том, что ее Город слишком молод, слишком неопытен в ратных делах. Кроме того, у нее все еще нет известий от посланцев, которых она направила в Бел-о-кан, чтобы подтвердить свою принадлежность к Федерации. Это значит, что она не может рассчитывать на помощь соседних Городов. Даже Гаэй-Тиоло находится на расстоянии многих тысяч голов, невозможно предупредить обитателей этого летнего гнезда…

Что бы сделала Мать на ее месте? Шли-пу-ни решает собрать нескольких лучших охотников (у них еще не было случая доказать, что они воины) и осуществить абсолютную связь. Надо срочно вырабатывать стратегию.

Едва охотники являются в запретный Город, как стража из закрывающего Шли-пу-кан кустарника доносит о том, что запахло наступающей армией.

Начинаются приготовления. Вырабатывать стратегию уже некогда. Будем импровизировать. Приказ к выступлению дан, легионы строятся, как бог на душу положит (им еще неизвестна наука военного построения, дорого доставшаяся их собратьям в сражениях с карликами). На самом деле, большинство солдат в глубине души возлагают все надежды на стену из хищных растений.

В Мали: В Мали догоны считают, что во время свадьбы Неба и Земли половым органом Земли был муравейник.

Когда мир, рожденный в результате этого совокупления, был окончательно создан, вульва стала ртом, из которого вышло слово и его материальное подтверждение: техника ткачества, которую муравьи передали людям.

И в наши дни сохранились ритуалы плодородия, связанные с муравьями. Бесплодные женщины, чтобы попросить бога Амма даровать им детей, садятся на муравейник.

Но муравьи сделали для людей не только это, еще они показали, как строить дома. И указали, где искать источники воды. Догоны поняли, что искать воду нужно под муравейником.

Эдмон Уэллс.

«Энциклопедия относительного и абсолютного знания»